очень много символов бреда, вы уверены? а, еще там немного гомосексуальных отношений. а еще я няша.
Я никогда не любил лирические отступления в книгах, ну, знаете, когда рассказчик отвлекается на что-то совершенно не существенное, вроде описания пейзажей или историй из прошлого любимой тетушки главного персонажа. Возможно, я просто не могу оценить всего этого, возможно; я вполне допускаю такую мысль, но не вижу ничего такого в том, чтобы хотеть проследить за развитием сюжета, за событиями, последующими после очередной кульминации. Я не силён в теории литературы, я не понимаю красоту слов и не могу часами разбирать роман на составляющие, анализировать и вникать, нет, я простой потребитель – мне важно знать, что будет дальше, быстрее, быстрее, я не стыжусь того, что иногда забегаю наперед, пролистываю, пропуская ненужное, неинтересное мне. Всякий раз, когда я натыкаюсь на пространные размышления о цвете шляпки ключевой героини, я думаю, что писатель просто завис, исчерпался, он не знает, о чем еще говорить и поэтому сосредотачивает своё внимание на ничего не значащих деталях. Кто-то может мне возразить, я уверен в этом, сказать, что я грубый, ничего не понимающий в тонких материях, мужлан. Я даже не буду спорить, честно, я полностью согласен с этой характеристикой, мне подавай быструю смену событий, стремительное развитие, не долгое восхождение на вершину, а скорее моментальный взлёт. Поэтому я и люблю комиксы, к слову, кто-то может сказать, что они детские, и придуманы для тех, кто еще не вышел из подросткового возраста, и это глупо, увлекаться ими. Ну да, глупо. Но ведь если убрать из книги все нудные места, заставить автора перестать отвлекаться и просто рассказать, что же будет дальше, то от неё, от книги, останется только костяк – идея в чистом виде, незамутненная всякими «что-хотел-сказать-писатель» подробностями. И вот эти идеи я нахожу весьма интересными, любопытными, главными в тексте, не какие-то второстепенные линии, не двухстраничная повесть о моде шестнадцатого века, нет – идеи. Так что комиксы – это идеальный вариант для меня, там есть всё, что мне необходимо: любопытный мир, колоритные персонажи, иногда отсутствие логики, которая так надоедает мне в реальности, ну и, разумеется, сюжет.
Вам не кажется, что я лицемер? Да, наверное, я такой и есть, ну кто еще может вам выдать целый абзац лирического отступления о том, как не любит лирические отступления? Я мог бы постараться оправдаться, у меня действительно подготовлены подходящие фразы для этого, вроде «я боюсь говорить дальше» или «мне просто нравится разговаривать», но я не буду. Кому интересно это, кому есть дело до того, смогу ли я убедить всех в том, что во мне нет ничего фальшивого или неискреннего? Я честен сейчас, я честен, когда рассказываю всё это, я не могу остановиться и перейти к той самой кульминации, которую я всегда жду в книге, я не могу. В этом причина, мне нужно еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями, это чертовски трудное занятие, ужасно трудное, в моей жизни столько отвлекающих факторов, все они требуют немедленного осмысления и чем быстрее, тем лучше, а я просто не могу. Процессор в моей черепушке не работаёт на такой частоте, оперативная память не в состоянии обработать столько данных одновременно, видимо, система, которая стоит у меня в голове – это даже не ненавидимые всеми окна, это скорее МС-ДОС, устаревший и не востребованный, способный справиться лишь с одной задачей за раз. И эта задача сейчас состоит в том, чтобы правильно выбрать следующую, вот такая вот небольшая рекурсивная программа, абсолютно бессмысленная, но другой у меня нет.
В моей жизни так много бессмысленных вещей, что я просто поражаюсь сам себе (на самом деле нет), и главная из этих бессмысленностей – то, что происходит прямо в эту минуту, в эту секунду, я всё еще верю своим глазам, они редко меня подводят, но разум не в состоянии осознать поступившую информацию. Совсем не в состоянии. Что вы знаете о миражах? О тех, которые видит путник в пустыне, полностью сошедший с ума от безысходности и отчаяния, когда зрение обманывает его, показывает то, что он хочет видеть, когда песчаные дюны обращаются оазисом, пальмы, экзотические растения, журчание воды, может быть, небольшое озеро… Я сотни раз видел это в фильмах, серьезно, я могу себе это представить, рациональная часть меня полностью согласна с тем, что человеческий организм от обезвоживания, от палящего солнца, от покидающей тело надежды, этот организм способен на всё, что угодно, лишь бы облегчить свою участь, даже путём галлюцинаций и подачи ложных надежд.
Ложные надежды – это тоже про меня, всё, что я говорю – про меня, я ведь эгоист, помните? Меня заботит только моя собственная персона, мои собственные переживания, мои собственные слабости. Я удивительно хорошо умею жалеть себя, возможно, это мой самый главный и единственный навык, я профессионал в этом деле, даже, наверное, мог бы давать мастер-классы. «А сегодня, дети мои, мы научимся самобичеванию и обсудим все тонкости этого поистине сложного занятия». Почему бы и нет? Учу же я как-то математике, вдалбливая в глупые головы этих невозможных детей прописные истины, уверен, мастер-класс по страданиям пользовался бы намного большей популярностью. Открыть в школе факультатив, вывесить объявление о наборе и посмотреть, сколько человек желает упиваться жалостью к себе вместо того, чтобы действительно решать свои глупые мелкие проблемы. А возможно, такие занятия уже есть? Возможно, мне стоит их поискать, возможно, это не занятия, а какой-нибудь клуб вроде анонимных алкоголиков? «Здравствуйте, меня зовут Хью, и я уже целых три дня жалею себя». Интересно, мне бы похлопали? Я люблю аплодисменты, но теперь, когда я проговорил это, пусть и про себя, три дня уже не кажутся мне таким уж большим сроком. Черт, даже тут я неудачник, как там говорится в том бородатом анекдоте? На конкурсе среди неудачников он бы занял второе место потому что настолько неудачник, что не может выиграть даже конкурс для неудачников. Я вот сам сейчас не понял, что сказал, но это ведь и неважно, верно? Я всегда несу бред, всегда говорю непонятные и ничего не значащие вещи, смысл – это не для меня. Хотел бы я сейчас открыть рот и парой безобидных фраз разрушить тишину, слова бы отразились от стен, звуковой волной бы просканировали помещение и вернулись, давая понять, что здесь никого нет. Версии о помутнении сознания или о сотрясении мозга, или о выбросе адреналина, тоже вполне себе наркотика, не кажутся таким уж глупыми и не имеющими права на жизнь, что угодно выглядит более вероятным, чем Том, мой Том, сидящий под моей дверью, пачкающий свои брюки о далеко не идеально чистый пол. Что угодно…
Я забываю обо всём, о своём унынии, о выкуренных сигаретах, о выпитом виски, о драке, о разбитом носе, о рассеченной брови, о том, что я весь в крови, а он не любит грязь, я забываю об этом, когда он поднимается и шагает в мою сторону. Боже, пусть это будет не галлюцинация, не мой полуночный бред, пусть он будет реальным, пусть, я не знаю, что он делает здесь, но пусть просто будет рядом. Я всё еще не верю, не позволяю себе поверить в реальность, напоминаю сам себе своим сбитым с толку мозгом, что это всё иллюзия, вымысел, не правда, просто не может быть правдой, вот еще пара секунд – и всё развеется, как дым, разрушится, как мои пресловутые карточные замки. Проходит мгновение, а может быть минута, а может быть сутки, с моим восприятием времени явно что-то не то, что-то сломалось в отточенном механизме моих внутренних часов, что-то сломалось во мне. Тишина разбивается, но не мной, не я виновник, не в этот раз, мне даже немного стыдно за своё малодушие и неспособность что-то сделать, я думал, что Томми уж точно не способен ни на какие поступки, что мне просто нужно взять дело в свои руки и, допустим, спросить, что он здесь делает, словно мы друзья и это совершенно нормально.
Он всегда умел разрушать мои планы. Всегда, но сегодня он это делает с какой-то особой удачей, с каким-то особым остервенением, потому что я еще никогда не слышал, чтобы он ругался, даже эти несколько почти невинных слов, что сейчас слетели с его губ, повергают меня в шок, я замираю, а он просто… Он просто целует меня. Черт, ни фига это не просто! Это, мать вашу, самое значительное событие в моей грёбанной жизни, в моей пустой жизни, которая наполняется смыслом с каждым укусом, которая наполняется смыслом прямо сейчас, разукрашивая её яркими красками. Я… Болит каждая клеточка тела, рёбра ноют под его напором, кровь заливает лицо, она снова идёт, нет, бежит, порез на шее открывается, но мне нет до этого ровным счетом никакого дела. Никакого, потому что мне хочется смеяться, я думаю, что это почти истерика, я не должен этого показывать, я должен вести себя как-то иначе, но не могу сосредоточиться, поэтому просто целую его, это не требует размышлений, совсем нет, потому что всё происходит само по себе, руки сами разворачивают его, меняя нас местами, прижимают к стене, я крепко сжимаю его запястья, сильно, до синяков, которые сам же и буду зацеловывать в будущем. Я кусаю его губы так же, как это только что делал он, я кусаю и зализываю укусы, я не могу прийти в себя, я спятил, я совершенно потерял голову, мне хочется быть нежным и грубым, хочется показать, как черт подери мне было плохо без него, хочется, чтобы он никогда этого не узнал. Он здесь, он рядом, я убедился в этом совершенно точно.
