Когда Серене скучно – её срочно требуется чем-нибудь занять, по меньшей мере потому, что приступы скуки Блэк непременно заканчиваются какой-нибудь феерической проказой и выливаются в феерические же неприятности для неё лично, нередко в компании Мародёров, а иногда и для всего факультета. Однако в сравнении с риском заплесневеть от хандры потеря пары десятков баллов никогда не перевешивала, сколько бы нотаций не приходилось выслушивать.
Сегодняшний день начинался именно так: с огромной претензией на скуку. Друзья разбрелись по своим делам, коих внезапно оказалось огромное множество, и ни в одном из них присутствие Серены не требовалось. Конечно, если бы ей действительно хотелось, это бы гриффиндорку не остановило, но идти "за компанию" на отработку или – не приведи Мерлин – в библиотеку не хотелось от слова «совсем». Вместо этого Блэк отправилась на внеочередную свиданку, надеясь, что это её как-то развлечёт. В итоге семикурсник с Рейвенкло за пару часов успел смертельно ей надоесть. Лекций и занудства Серене хватало и так, от Биннса и МакГонагалл, Эванс и Ремуса, а кавалер, видимо, решив, что это произведёт впечатление, наглядно продемонстрировал, чем орлиный факультет выгодно отличается от остальных и выложил ей весь свой запас знаний за семь курсов. Блэк никогда не отличалась излишней терпеливостью и в этот раз искренне полагала, что побила все рекорды преодоления себя, слушая его болтовню. Справедливости ради стоит заметить, что порой в нескончаемом потоке откровений рейвенкловца проскакивали небезынтересные вещи, но тот так надувался от чувства собственной важности, напоминая Серене круглые вазы, принадлежавшие ещё прабабке Элладоре, что слушать его было решительно невозможно. И девушка нисколько не чувствовала себя виноватой от того, что в конце концов её терпение иссякло и она в свою очередь показала, что владеет трансфигурацией ничуть не хуже, превратив мантию парня в балетную пачку.
После этого приключения, закончившегося потерей какого-то количества баллов – недалеко, как назло, ошивался староста, не оценивший шалости – Серена отправилась страдать в общую гостиную. Однако и там её поджидала неудача: никто не хотел ни заколдовать пару слизеринцев, ни обрить миссис Норрис, ни даже просто перекинуться в плюй-камни. Однако озарение всё же снизошло на черноволосую макушку Блэк – на доске объявлений обнаружилась бумажка, гласящая о наборе желающих попробовать себя на театральном поприще. Что же, кажется, она нашла возможность повеселиться этим вечером.
Отношения с театром у Серены отсутствовали как вид – её не тянуло на представления, а от большинства пьес в книгах клонило в сон. Дерзать самой тоже не особенно хотелось, и, хотя кто-то в школе и пытался заниматься организацией объединения юных любителей изображать из себя Ровену Рейвенкло или Мерлина, но Блэк предсказуемо предпочитала всему этом Мародёров и их… деятельность. А уж до школы случая попробовать и подавно не было – занятие было не из тех, которое, по мнению maman, подходило для юной леди из хорошей семьи. Так что, она была не из тех детей, что в пятилетнем возрасте надевали костюм феи Фортуны из сказок Барда Бидля и, становясь на табуретку, вдохновенно махали руками и озвучивали труднопроизносимые буквосочетания, отдалённо напоминавшие заклинания. Хотя, полюбоваться на физиономию мадам Блэк посте такого перформанса Серена не отказалась бы.
В классе Заклинаний, где проводился сбор, было совершенно пусто: то ли идея не пользовалась спросом, то ли девушку просто угораздило прийти первой. Решив подождать – авось всё-таки перепадёт веселья – Серена трижды пересекла класс из конца в конец, уронила стопку книг, лежавшую на одной из парт, выглянула в окно и успела придумать двенадцать вариантов того, что случится, если умудриться вывалиться наружу – иными словами, деятельная натура Блэк не давала ей сидеть тихо. Успокоилась девушка лишь тогда, когда занялась изображением на классной доске возможную «иллюстрацию» к будущей постановке, вспомнив первую пьесу, что пришла её в голову. Особых успехов в рисовании у гриффиндорки никогда не было, но по изображению всё же можно было догадаться о том, что это Джульетта, стоящая на балконе и, по воле художника, щеголяющая узнаваемым горбатым носом. Серена заправила прядь чёрных волос за ухо и чуть нахмурилась: над кандидатом на роль Ромео следовало основательно поразмыслить.